Буудууууууур, дочь наашаааааа (с)
Wednesday, April 16th, 2008 15:19Сильнейшее впечатление АКА ГлубокийОбморокСирени вызвало у меня давным давно описание царевны Будур в "Повести о царе Шахрамате, сыне его Камар-аз-Замане и царевне Будур" из "1000 и одной ночи".
Неизвестное выудило из недр памяти сей шедевр.
Как говорится, отключите воображение...
Я не могу тебе описать ее, так как мой язык не имеет сил, чтобы ее описать как долж-
но, но я упомяну о некоторых ее качествах приблизительно. Ее волосы -
как ночь разлуки и расставанья, а лицо ее - точно дни единенья, и отлич-
но описал ее тот, кто сказал:
Распустила три она локона из волос своих
Ночью темною и четыре ночи явила нам,
И к луне на небе лицом она обратилась,
И явила мне две луны она одновременно.
И нос ее - как острие полированного меча, а щеки - точно алое вино.
Ее щеки похожи на анемон, и губы ее - точно кораллы или сердолик, ее
слюна желаннее вина, и вкус ее погасит мучительный огонь. Ее языком дви-
жет великий разум и всегда готовый ответ, и грудь ее - искушение для
тех, кто ее видит. Слава же тому, кто ее сотворил и соразмерил!
И две руки ее круглые и гладкие, как сказал о ней поэт, охваченный
любовью:
И кисти, которые, браслетов не будь на них,
Текли бы из рукавов, как быстрый ручей течет.
А груди ее точно две шкатулки из слоновой кости, сиянье которых за-
имствуют луна и солнце. И живот у нее в свернутых складках, как складки
египетских материи, расшитых парчой, и складки эти подобны бумажным
свиткам. И доходит это все до тонкого стана, подобного призраку вообра-
жения, а он покоится на бедрах, похожих на кучи песку, и сажают они ее,
когда она хочет встать, я пробуждают ее, когда она хочет спать, как ска-
зал поэт (и хорошо сказал):
И бедра ее ко слабому прикрепились,
А бедра ведь те и к ней и ко мне жестоки.
Как вспомню я их, меня поднимут они тотчас,
Ее же они, коль встанет она, посадят.
И этот таз обременяет две ляжки, округленные и гладкие, а икры ее -
точно столбы из жемчуга, и все это носят ноги, тонкие и заостренные, как
острие копья, - творение заботливого, судящего. И подивился я их малым
размерам: как могут они носить то, что над ними?
Составить фоторобот и рыдать.
Неизвестное выудило из недр памяти сей шедевр.
Как говорится, отключите воображение...
Я не могу тебе описать ее, так как мой язык не имеет сил, чтобы ее описать как долж-
но, но я упомяну о некоторых ее качествах приблизительно. Ее волосы -
как ночь разлуки и расставанья, а лицо ее - точно дни единенья, и отлич-
но описал ее тот, кто сказал:
Распустила три она локона из волос своих
Ночью темною и четыре ночи явила нам,
И к луне на небе лицом она обратилась,
И явила мне две луны она одновременно.
И нос ее - как острие полированного меча, а щеки - точно алое вино.
Ее щеки похожи на анемон, и губы ее - точно кораллы или сердолик, ее
слюна желаннее вина, и вкус ее погасит мучительный огонь. Ее языком дви-
жет великий разум и всегда готовый ответ, и грудь ее - искушение для
тех, кто ее видит. Слава же тому, кто ее сотворил и соразмерил!
И две руки ее круглые и гладкие, как сказал о ней поэт, охваченный
любовью:
И кисти, которые, браслетов не будь на них,
Текли бы из рукавов, как быстрый ручей течет.
А груди ее точно две шкатулки из слоновой кости, сиянье которых за-
имствуют луна и солнце. И живот у нее в свернутых складках, как складки
египетских материи, расшитых парчой, и складки эти подобны бумажным
свиткам. И доходит это все до тонкого стана, подобного призраку вообра-
жения, а он покоится на бедрах, похожих на кучи песку, и сажают они ее,
когда она хочет встать, я пробуждают ее, когда она хочет спать, как ска-
зал поэт (и хорошо сказал):
И бедра ее ко слабому прикрепились,
А бедра ведь те и к ней и ко мне жестоки.
Как вспомню я их, меня поднимут они тотчас,
Ее же они, коль встанет она, посадят.
И этот таз обременяет две ляжки, округленные и гладкие, а икры ее -
точно столбы из жемчуга, и все это носят ноги, тонкие и заостренные, как
острие копья, - творение заботливого, судящего. И подивился я их малым
размерам: как могут они носить то, что над ними?
Составить фоторобот и рыдать.